Мазер Карл Петер (1807 — 1884) — шведский художник,
график и фотограф (дагерротипист).
Жизнь К. П. Мазера полна замысловатых перемещений по миру. Уроженец Стокгольма, он учился в Швеции и Париже. В 1833 молодой художник переехал в Италию; в 1835 вернулся на родину, но уже в 1837 году оказался в российских пределах, в Финляндии. В нашей стране, регулярно перемещаясь по её просторам, он задержался надолго. Мазер работал в Петербурге, Москве и Ярославле, где подвизался в качестве учителя рисования в семье действительного статского советника С. Н. Карсакова.
Возможно, через связи в губернском городе и узнал про портретиста рыбинский купец Фёдор Ильич Тюменев (1777 — 1861). Традиции «купеческого портрета» оказались столь сильны, что проявились даже в работе, выполненной иностранным профессиональным живописцем. Портрет купца Тюменева из собрания Рыбинского музея-заповедника, кисти Карла Петера Мазера так же величественно статичен, как и творения русских провинциальных мастеров. Вместе с тем этот портрет не чужд и парадности. Изображённый сам по себе был колоритной личностью. Купец первой гильдии, имевший собственные дома, склады и лавки не только в Рыбинске, но и в Петербурге, с которым вёл торговлю хлебом, Тюменев был и очень активным деятелем рыбинского управления. В зените своей карьеры он четыре раза избирался городским головой. Кроме того он был вдохновителем первого издания исторического описания Рыбинска. Тюменев не только заказал этот исторический труд жившему «на покое» соборному протоиерею Матфию Гомилевскому, а затем издал его. Он снабжал Гомилевского и сведениями о древней истории города, и современными данными. Дело в том, что Тюменев был также членом-корреспондентом статистического комитета МВД по Ярославской губернии и довольно известным собирателем древностей. Не зря на портрете седобородый купец — в мундире и при шпаге — рукою, украшенной наградными перстнями, выводит надпись «О Рыбинске». Его труды на административно-хозяйственном поприще тоже не остались незамеченными. Об этом ясно свидетельствуют четыре украшенные царским профилем медали на шее. Интересно, что на груди Тюменева — медаль за Крымскую войну, закончившуюся в 1855 году, через двенадцать лет после исполнения портрета. Она, и анненский крестик рядом с нею, явно дописаны уже не рукою Мазера. Шведский художник, совершив в 1848 — 1851 гг. путешествие по Сибири, где он познакомился со ссыльными декабристами (сохранились его воспоминания и многочисленные портреты бывших участников восстания), вернулся на Родину. Лишь в конце жизни жажда странствий вновь поманит Мазера в Париж и Неаполе, где он и окончит свой жизненный путь.
Карл Петер Мазер. Автопортрет. 1837 г.
Именно этим, по-своему переломным для биографии Судковского, годом, и датируются обе музейные работы, принадлежащие его кисти. Небольшая картина, традиционно именуемая «В порту», изображает вечер, опускающийся на море. В отдалении замерли корабли у причалов города. На первом плане лодка с двумя рыбаками, видимо, закончившими проверку сетей. Но главную роль в работе играют не они, а меркнущий закат. Его свет озаряет небо с лёгкими облачками, заставляет сиять необычным, каким-то флуоресцирующим светом поверхность моря.
Ещё значительнее роль освещения в довольно большом полотне художника «Лунная ночь на море». В творчестве Судковского эта тема встречается неоднократно (1879; Луганский художественный музей). Схожа даже общая композиция полотен с берегом в правой части и морем в левой. Однако от других его «Лунных ночей» рыбинский вариант отличается взволнованной романтикой, явственно ощущаемым ритмом безмолвно спешащих облаков и волн морского прибоя, разбивающихся о камни почти скрытого во мраке берега. По сторонам полотна и берег, и тёмная морская поверхность сливается с ночным небом по цвету. Лучи невидимой луны освещают облака, их светлая дорожка, продолжающаяся на морской поверхности, образует своеобразную ось пейзажа. Колорит картины построен на зеленовато-серебристо-жемчужных тонах, заставляя вспомнить наивную историю про «лунную краску», которой объяснялись все успехи художника. Эту историю неискушённые зрители рассказывали про А.И. Куинджи, практически одновременно с Судковским выступившего со своими «лунными» полотнами.
Пересечение творческих исканий Судковского и Куинджи, независимо друг от друга взявшихся за решительное обновление средств пейзажной живописи, в своё время даже послужило поводом для конфликта между двумя художниками, чьи работы в это время вызывали невероятный восторг у публики. Куинджи обвинял Судковского в том, что последний позаимствовал у него мотив прибрежных камней, просвечивающих сквозь гладь воды. Судковский отвергал обвинения, предъявляя вполне самостоятельные работы, включавшие спорный мотив. У каждого из них были свои многочисленные сторонники и противники, настаивавшие на приоритете их кумира.
Официальное же признание пришло раньше к Судковскому, который, как писал увлечённый критик, «по силе и мощи кисти не имел себе конкурента среди сотоварищей». В 1882 году Академия художеств присудила своему строптивому ученику долгожданное звание академика. К сожалению, яркая жизнь художника, через три года после этого неожиданно скончавшегося от тифа, оказалась и очень короткой. А через несколько десятилетий громкая слава следующего поколения пейзажистов затмила известность талантливого пейзажиста, казавшегося своим современникам звездой первой величины.
К.П. Мазер. Портрет Тюменева Федора Ильича. 1842 г. Х., м.
Ознакомиться с художественной коллекцией музея http://iss.rybmuseum.ru/
